«Восток». Как много в этом слове для сердца русского?
Гений и остроумец А.Пушкин, называл переводчиков «почтовыми лошадьми просвещения». Кому-то может не понравиться, что достойнейших людей сравнили с лошадью, но надо же понимать язык образов. И помнить, что во времена гения это был самый скоростной способ перемещения в пространстве. И, в конце концов, Пегас тоже, пусть несколько усовершенствованная, но все-таки – лошадь!
Почему Грибоедов и Чернышевский учили арабский
Так вот, исходя из этого немного шутливого, но абсолютно точного пушкинского определения, Осипа Сенковского – русско-польского востоковеда, полиглота и писателя – вполне можно назвать «величайшей лошадью просвещения». Он был одним из первооткрывателей арабской культуры и языка в России.
Сеньковский, более известный под псевдонимом Барон Брамбеус, еще в университете влюбился в Восток, да так, что в 18 (!)лет перевёл на польский язык арабские басни.
Вскоре любовь к Востоку позвала его в двухгодичное путешествие по Турции, Сирии и Египту, откуда он привёз в Петербург научные труды и древние арабские рукописи. Часть путевых очерков была издана на русском языке – «Отрывки из путешествия по Египту, Нубии и верхней Эфиопии» (1821). А вскоре были опубликованы «Воспоминания о Нубии и Сирии». Многие полагают, что именно с трудов Сенковского начался «арабский бум» в высшем обществе Российской Империи.
На этой волне огромным интересом к арабской культуре проникся и Александр Сергеевич Пушкин. В ноябре 1824 года он пишет из Михайловского в Петербург брату Льву: «Я тружусь во славу Корана…». Именно в это время Пушкин приступил к «Подражаниям Корану» – художественному переводу некоторых выдержек из Священной книги.
Сохранившиеся рабочие тетради Пушкина позволили ученым детально проследить, как бережно обходился поэт с текстами Корана. Поэт был предельно почтителен к Священной книге и, судя по черновикам, неистово стремился к точности воспроизведения смысла. Он каким-то непостижимым образом улавливал мелодию и смысл священных строк и гениально «переводил» это на русский.
Восхищался арабской культурой и Николай Васильевич Гоголь, который тоже много путешествовал по Востоку, побывал в Иерусалиме и Бейруте. Познакомившись с арабами, Гоголь восхищался их культурой, и «колоссальностью воображения, пламенной природой».
Гоголь писал: «Этот чудесный народ не шёл, а летел к своему развитию. Никогда, нигде не соединялось смелое с такою прекрасною роскошью, как у аравитян».
Прекрасно владел арабским языком философ Николай Чернышевский. Арабский он выучил благодаря чтению и переводам книг на арабском. Этой методике Николая Чернышевского обучил один из самых известных востоковедов в российской истории – Гордий Саблуков, который одним из первых перевел Коран на русский язык и отдельными томами издал «Приложения» и Пояснения».
В совершенстве знал арабский язык и Александр Сергеевич Грибоедов. Будущий писатель и дипломат уже к 16 годам выучил турецкий и персидский. Он готовился к дипломатической карьере и понимал, что знание языков первейшее и необходимейшее условие для успешной карьеры. Великолепно знал арабский и великий путешественник, археолог и предприниматель Генрих Шлиман. Тот самый великий Шлиман, который разыскал сокровища Трои. Арабский язык оказался великим помощником в его путешествии в Историю.
Если мы говорим – язык до Киева доведет, – то Шлимана он довел до величайшего открытия. И кто его знает, может человечество и лишилось бы золота Трои, если бы он не знал в совершенстве множество языков. Язык это ключ в историю, это понимание направлений и намерений, это душа и смысл народа, и это самый короткий путь к сокровищнице национальной культуры. Вот почему арабский язык всегда привлекал писателей, философов, путешественников и дипломатов.
И всех тех, кто ищет в жизни истинные смыслы.
